eng
Нередко возникает ситуация, когда технология разработана, приносит результаты, но пока не признана научным сообществом. В статье рассматриваются некоторые подходы к защите таких принципиально новых технологий.
Теги: patenting of technologies scanning probe microscopy патентование технологий сканирующая зондовая микроскопия
Каждая теория проходит четыре стадии, прежде чем быть принятой: 1. Это бесполезная чепуха. 2. Это интересно, но неправильно. 3. Это верно, но совершенно не важно. 4. Да я всегда так говорил". Это высказывание принадлежит английскому ученому Джону Холдейну (цитируется по [1]). Те же стадии часто проходят новые технологии и оборудование. Примеров тому множество.
В XIX веке возможность превращения одних элементов в другие считалось лженаукой. Эрнест Резерфорд, открывший атомное ядро, говорил о невозможности создания атомной бомбы и сравнивал работы в этом направлении с погоней за солнечным зайчиком. В 1930 году он писал: "Энергия, высвобождаемая в результате атомных реакций, очень слаба. Всякий, кто рассматривает атомные реакции как источник энергии, несет вздор. Получение энергии подобным образом – затея бесперспективная. Любой, кто планирует делать это, строит несбыточные фантазии. Атомом для практических целей овладеть невозможно!" [2]. Работы немецкого химика Иды Ноддак о возможности деления ядер атомов под воздействием нейтронов считал абсурдными Энрико Ферми и многие другие известные ученые. В начале 1930-х годов даже Альберт Эйнштейн был такого же мнения, несмотря на уже полученную им формулу Е=мс², которая предполагает огромную энергию, заключенную в одном атомном ядре. Он говорил: "Нет ни одного малейшего признака, что контролируемый распад атомного ядра будет когда-либо доступен. Нет ни одного шанса, что ядерную энергию можно будет использовать в ближайшие 100 лет" [2]. Только после открытия Лео Сциллардом цепной реакции Эйнштейн изменил свое мнение, подключился к работам по освоению ядерной энергии и убедил президента США Франклина Рузвельта в возможности создания сверхмощного оружия. В 1942 году в Чикаго под руководством Ферми был запущен первый в мире ядерный реактор, а 16 июля 1945 года первая атомная бомба была испытана на полигоне в штате Нью-Мексико.
В 1920-е и 1930-е годы работы по освоению космического пространства одного из создателей современной ракетной техники Роберта Годдарта подвергались осмеянию. Его обвиняли в незнании школьной программы, а именно – взаимосвязи действия и противодействия, и того, что для получения движущей силы реактивного двигателя вакуума недостаточно. Уравнение Дирака, предсказавшее существование антивещества и спина электрона, сначала не было воспринято современниками. Знания о спине электрона используются в проектировании современной электроники. Стивен Хокинг по этому поводу написал: "…Дирак сделал бы состояние, если бы запатентовал уравнение Дирака. Он получал бы авторский процент с каждого телевизора, плеера, видеоигры или компьютера".
Интересен пример, связанный с историей создания сканирующей зондовой микроскопии (СЗМ), о котором уже упоминалось в [3]. Когда разработчики первого сканирующего туннельного микроскопа (СТМ) Герд Бинниг и Генрих Рорер объявили о том, что с помощью иголки, видимой невооруженным глазом, можно наблюдать отдельные атомы проводящих образцов (патент US4343993 от 10.08.1992), многие ученые в это не поверили. И только после присуждения Биннигу и Рореру Нобелевской премии по физике в 1986 году пришло прозрение, и работы по этой тематике во всем мире активизировались. В 1988 году был получен патент US4724318 на атомно-силовой микроскоп (АСМ), позволяющий исследовать диэлектрики на атомарном уровне, а далее количество разработок и патентов в этой области стало увеличиваться по экспоненте.
Закончить экскурс о непростых путях развития новых технологий хочется следующим примером. История создания компьютеров насчитывает уже около двух столетий, в частности, любопытнейший прогноз о широчайшем их использовании был сделан в середине XIX века Адой Лавлейс, дочерью английского поэта Байрона [4]. Серьезные практические разработки в этой области появились в 40-х годах XX века, но директор IBM Томас Уотсон в 1943 году заявил: "Я думаю, на мировом рынке можно будет продать штук пять компьютеров".
Так что же делать, если технология разработана, приносит результаты, но находится на первой стадии развития, когда мировые авторитеты считают, что этого быть не может или она никому не нужна. Ждать, пока ее все не начнут использовать, или все-таки попытаться запатентовать, несмотря на мнение авторитетов? В том случае, если разработчика помимо осознания своего величия интересует и финансовая сторона вопроса – разумеется, патентовать! Проблемы защиты изобретений, созданных на основе открытий, затрагивались в [5, 6]. В 4-м номере журнала "Наноиндустрия" была опубликована статья "Патентование способов в области высоких технологий", посвященная тактике защиты способов, в том числе, посредством патентования устройств. Теперь рассмотрим подходы к защите принципиально новых технологий.
Патентование способа
детекции токсичных белков
Первый пример касается способа детекции токсичных белков на основе сканирующей зондовой микроскопии [7], заявленного в 2003 году. В XX веке анализ токсичных белков выполнялся на основе вторичной информации, которая появлялась после их взаимодействия с моноклональными антителами, что удлиняло и усложняло процесс, а также делало его менее чувствительным. В новом решении предлагалось сначала, как и в известных технологиях, обеспечить условия взаимодействия моноклональных антител с токсичными белками, а потом выполнять непосредственное измерение размеров образовавшихся кластеров с использованием АСМ. Диаметр антитела составляет примерно 4 нм, но после взаимодействия с токсичным белком он увеличивается примерно в 1,5 раза. Казалось бы, очень просто: взяли подложку, закрепили на ней антитела, измерили их размеры, нанесли анализируемый раствор, высушили и провели второе измерение. Если характерные размеры выступов на поверхности не изменились, то в растворе токсичных белков нет, а если увеличились в 1,5 раза – то есть. Но это только в теории.
Изобретение родилось у группы биологов и физиков, специалистов в зондовой микроскопии. Биологи предложили технологии очистки подложек, закрепления на них антител, приготовления раствора с токсичными белками, удаления из него примесей и сушки подложек для проведения зондовых измерений. Физики предложили методики измерения достаточно специфических объектов с использованием АСМ. Проблема была в том, чтобы адаптировать эти две технологии друг к другу. На уровне интуиции, основанной на глубоком знании процессов, предполагалось, что объединение возможно, но практическая реализация способа требовала не менее года. Предложенное решение было принципиально новым, но работы в этом направлении в мире велись активно, и изобретатели решили "застолбить" технологию до ее полной реализации.
Был предпринят мозговой штурм для создания максимально полной зонтичной формулы изобретения, и способ получил развитие. Планировалось проводить следующие исследования: на четырех тестовых полях подложки (эталонном, нейтральном, промежуточном и рабочем); в жидкой среде и с активизацией тестовых полей ультразвуком перед иммобилизацией молекул антитоксичного моноклонального антитела и перед проведением процесса финишного измерения; с заморозкой образовавшихся кластеров после нанесения на них металлического покрытия; после создания на их поверхности заряда и ковалентных связей. К моменту подачи заявки RU2003121587 не было осуществлено ни одно из этих предложений, а главное, не было проведено измерений реальных размеров кластеров белок-антитело. Пока заявка рассматривалась, велись экспериментальные работы. Разумеется, экспертиза прислала запрос и поинтересовалась результатами измерений, подтверждающими возможность реализации способа. Ответ на запрос включал все теоретические соображения, подтверждающие возможность реализации способа, но опять без результатов измерений. Последовал второй запрос. Результатов все еще не было, поэтому, чтобы потянуть время, заявитель предложил устроить экспертное совещание, и к нему удалось получить первые изображения поверхности тестовых полей с антителами, но кластеры белок-антитело были пока слабо различимы. На совещании удалось склонить экспертов ко второй встрече, к которой как раз и были получены приемлемые изображения кластеров. А так как формула изобретения с самого начала была достаточно полной, да и в описании содержалось много потенциальных отличительных признаков, то после незначительной корректировки формулы изобретения патент был выдан. Экспертиза длилась более двух лет, поэтому фактически приоритет изобретения был получен на два года раньше подтверждения возможности реализации способа.
Патентование способа оценки качества вакцин
При патентовании способа оценки качества вакцин [8] был использован опыт, полученный в ходе разработки и патентования предыдущего способа. Суть изобретения также заключалась в измерении размеров нанометровых биологических объектов на поверхности специально подготовленных подложек. На такую подложку наносят вакцину с вирусными частицами и вирусными фрагментами. В частности, использовался препарат живой коревой вакцины, которая применяется в России для профилактики кори. После инкубации и удаления жидкости размер частиц исследовался с помощью СЗМ, а вывод о качестве вакцин делался по соотношению количества целых частиц и их фрагментов.
То, что можно измерить геометрические параметры подобных биологических объектов, подтвердилось при разработке предыдущего способа – это упрощало задачу патентования. Но на момент подачи заявки не все проблемы практической реализации способа были решены. Например, частицы часто сливались друг с другом. Эта проблема была решена путем подбора вариантов инкубации, а также посредством разведения вакцины в достаточно широком интервале (от 1:1000 до 1:10000). Проблема подсчета частиц, расположенных на границе, решалась благодаря второму сканированию с бóльшим размером скана. И, разумеется, режимы измерения зондовым микроскопом были максимально расширены: с использованием люминесцентных покрытий в режиме близкопольного оптического микроскопа; в режимах измерения твердости, модуля Юнга и трения; исследование усилий сдвига компонентов вакцины по поверхности подложки.
Все перечисленные методики были в первоначальных материалах заявки, но не все были реализованы на момент ее подачи. В процессе экспертизы, которая с применением уже опробованной тактики продолжалась более 2,5 лет, были достигнуты необходимые результаты, подтверждающие возможность реализации способа, и патент [8] был получен. На этот же срок дата приоритета опередила подтверждение возможности реализации способов.
Патентование способа обработки поверхности твердого тела
В качестве следующего примера рассмотрим способ обработки поверхности твердого тела [9]. Обычно технологию, которая патентуется в качестве способа, можно представить как последовательность действий. Сами действия, если они не похожи на манипуляции средневековых алхимиков с жабьими головами и змеиными хвостами, у эксперта подозрений не вызовут. Учитывая общий принцип развития науки, который говорит о том, что новое включает известное в виде частной составляющей, можно предположить, что новые технологии одновременно с новыми и подчас неожиданными результатами будут включать вполне прогнозируемые улучшения традиционных характеристик. Именно это и присутствовало в технологии, описанной патентом [9].
В изобретении при обработке твердых объектов было предложено, используя первый механизм 6 (рис.1) и второй механизм 13, осуществлять циклические перемещения инструмента 11 и обрабатываемого объекта 3 с определенным отношением частот. При этом движения произвольных точек инструмента 11 и объекта 3 задают разными траекториями циклоидальных кривых при дополнительной подаче ультразвуковых колебаний с определенным соотношением частот, которое обеспечивается первым 4 и вторым 12 устройствами генерации. В момент касания инструмента 11 и объекта 3 в область контакта можно подавать из устройства 19 раствор поверхностно активного вещества (ПАВ) на основе фторсодержащих олигомеров с добавлением ультрадисперсного алмазного абразива (УДА). Размер зерна УДА в данном случае может составлять около 5 нм.
Блок давления 16 инструмента 11 на объект 3 позволяет с определенной периодичностью во времени изменять давление в диапазоне от 2,5∙105 до 6,0∙105 Па, что повышает эффективность воздействия ПАВ и УДА на обрабатываемую поверхность объекта 3. Использование данного способа обработки обеспечивает шероховатость поверхности алмазной пластины (объекта 3) в диапазоне от 0,16 до 1,9 нм. Шероховатость поверхности алмазной пластины после обработки может достигать Ra=0,54 нм, среднеквадратическая шероховатость Rq=0,70 нм, размах высот Rmax=6,48 нм.
Описанный способ обработки сделал возможным проведение на поверхности твердого тела молекулярно-лучевой эпитаксии, что позволило вырастить на алмазных пластинах монокристаллическую пленку кремния.
При проведении экспериментов также выяснилось, что существуют дополнительные технические результаты, которые не имеют на данный момент времени однозначного теоретического объяснения, да и многие корифеи науки шли по пути Ферми и Эйнштейна (о чем мы говорили выше) и не хотели признавать необычные результаты экспериментов. И, чтобы подстраховаться, эти результаты в заявке не приводились, что позволило без всяких затруднений получить патент. Тем не менее частично эти результаты были опубликованы в открытой печати со ссылкой на устройство, аналогичное изображенному на рис.1, то есть защита технологии осуществлялась комплексно: и посредством патентования, и посредством защитных публикаций.
Патентование принципиально новых технологий, признанных научной общественностью
Четвертый пример касается патентования принципиально новых технологий, описанных в научных публикациях и признанных научной общественностью. Положительным следствием этого является то, что проблем доказательства промышленной применимости технологии быть не должно, так как можно сослаться на предыдущие публикации в качестве примеров ее использования. С другой стороны, если с момента публикации до даты приоритета (подачи заявки) прошло более шести месяцев, то, согласно статье 1350 п.3 Гражданского кодекса, экспертиза может противопоставить эти публикации патентуемой технологии и не признать ее патентоспособной.
Об открытии явления радиационной сверхтекучести рентгеновского излучения, обеспечивающей формирование высокостабильного рентгеновского квазимонохроматического потока наноразмерной ширины при прохождении его между двумя рефлекторами, расположенными на расстоянии 100–200 нм между собой, уже упоминалось в [5, 6]. Здесь рассмотрим его под другим углом.
Суть эффекта радиационной сверхтекучести рентгеновского излучения заключается в следующем. Рентгеновское излучение заводят в зазор 1 (рис.2) между стенками 9, 10 рефлекторов 2, 3, и оно, вопреки прежним представлениям, не только через него проходит, но и меняет свои характеристики в лучшую сторону и может использоваться с высокой эффективностью в широком круге областей, например, нанодифрактометрии, дефектоскопии, спектрометрии, рентгенолитографии. Но при подготовке заявки на высокостабильный волноводно-резонансный формирователь потока рентгеновского квазимонохроматического излучения (RU2010116853, поданная 29.04.2010) пришлось учитывать предыдущие публикации и иметь в виду, что основные признаки формирователя потока были описаны до начала работ по подготовке этой заявки, в 2004 и 2007 годах, в известном зарубежном журнале X-RAY SPECTROMETRY. Учитывая этот факт, пришлось формулу изобретения строить на основе конструктивных особенностей устройства: выполнения корпуса 4 герметичным; использования входных и выходных рентгенопрозрачных окон, выполненных из майлара; различных вариантах выполнения стенок 9, 10 и торцов рефлекторов 5, 6, 7, 8; применения разнообразных материалов рефлекторов 2, 3 и их покрытий; введения дополнительных рефлекторов с различными формами и углами расположения отражающих поверхностей.
В данной ситуации зонтичная патентная защита новой технологии была осуществлена через патентование устройства. Тем не менее, в каждой конкретной ситуации необходимо учитывая степень раскрытия технологии в предыдущих публикациях, чтобы верно выбрать объект патентования. И, разумеется, в любом случае формулу изобретения следует готовить с максимальным количеством зависимых пунктов, а в описании приводить максимальное количество вариантов их исполнения.
В заявке RU2010116853 благодаря полноте первичного описания удалось отстоять 11 зависимых пунктов формулы, что позволило защитить достаточное количество вариантов развития нового направления, связанного с открытием сверхтекучести рентгеновского излучения. Следует также заметить, что одновременно с регистрацией этой заявки, была подана заявка RU2010116852 на формирователь малорасходящихся потоков излучения. Эта заявка не включала описание какой-либо новой технологии, тем не менее, в конструкциях обоих изобретений было много общего. С одной стороны, необходимо было грамотно разнести похожие признаки по двум заявкам, с другой – возникло желание хоть что-то похожее на новую технологию вставить во вторую заявку, на случай отклонения первой. Это было сделано введением в 7-й и 8-й пункты формулы изобретения рентгеновских зеркал специальной формы. Всего в этой формуле было 14 зависимых отличительных пунктов, и патент был получен 27.06.2013 [10]. Если бы первая заявка была отклонена, он мог бы сыграть некую имиджевую роль, связанную с новой технологией.
Таким образом, патентование новых технологий возможно: до их полной реализации; в случае получения результатов, выходящих за рамки традиционных представлений сегодняшнего дня; а также после раскрытия сущности технологий неограниченному кругу лиц.
Литература
Каку М. Физика невозможного // Пер. с англ., 3-е изд. – М.: Альпина нон-фикшн, 2011, с.349.
Филонов М. Когда авторитеты ошибаются // Изобретатель и рационализатор, 2014, № 3.
Соколов Д.Ю. Как создается выдающееся изобретение // Наноиндустрия, 2013, № 1.
Вовк Е.Т. Ада Лавлейс – гений в обличии феи // Потенциал, 2010, № 12, с. 23.
Соколов Д.Ю. Патентование изобретений, основанных на открытиях // Патенты и лицензии, 2010, № 9.
Соколов Д.Ю. Патентование изобретений в области высоких и нанотехнологий. – М.: Техносфера, 2010, 135 с.
Патент RU2267787. Способ детекции токсичных белков на основе сканирующей зондовой микроскопии. 2006.
Патент RU2339036. Способ оценки качества вакцин. 2008.
Патент RU2494852. Способ обработки поверхности твердого тела. 2013.
Патент RU2486626. Формирователь малорасходящихся потоков излучения. 2013.
В XIX веке возможность превращения одних элементов в другие считалось лженаукой. Эрнест Резерфорд, открывший атомное ядро, говорил о невозможности создания атомной бомбы и сравнивал работы в этом направлении с погоней за солнечным зайчиком. В 1930 году он писал: "Энергия, высвобождаемая в результате атомных реакций, очень слаба. Всякий, кто рассматривает атомные реакции как источник энергии, несет вздор. Получение энергии подобным образом – затея бесперспективная. Любой, кто планирует делать это, строит несбыточные фантазии. Атомом для практических целей овладеть невозможно!" [2]. Работы немецкого химика Иды Ноддак о возможности деления ядер атомов под воздействием нейтронов считал абсурдными Энрико Ферми и многие другие известные ученые. В начале 1930-х годов даже Альберт Эйнштейн был такого же мнения, несмотря на уже полученную им формулу Е=мс², которая предполагает огромную энергию, заключенную в одном атомном ядре. Он говорил: "Нет ни одного малейшего признака, что контролируемый распад атомного ядра будет когда-либо доступен. Нет ни одного шанса, что ядерную энергию можно будет использовать в ближайшие 100 лет" [2]. Только после открытия Лео Сциллардом цепной реакции Эйнштейн изменил свое мнение, подключился к работам по освоению ядерной энергии и убедил президента США Франклина Рузвельта в возможности создания сверхмощного оружия. В 1942 году в Чикаго под руководством Ферми был запущен первый в мире ядерный реактор, а 16 июля 1945 года первая атомная бомба была испытана на полигоне в штате Нью-Мексико.
В 1920-е и 1930-е годы работы по освоению космического пространства одного из создателей современной ракетной техники Роберта Годдарта подвергались осмеянию. Его обвиняли в незнании школьной программы, а именно – взаимосвязи действия и противодействия, и того, что для получения движущей силы реактивного двигателя вакуума недостаточно. Уравнение Дирака, предсказавшее существование антивещества и спина электрона, сначала не было воспринято современниками. Знания о спине электрона используются в проектировании современной электроники. Стивен Хокинг по этому поводу написал: "…Дирак сделал бы состояние, если бы запатентовал уравнение Дирака. Он получал бы авторский процент с каждого телевизора, плеера, видеоигры или компьютера".
Интересен пример, связанный с историей создания сканирующей зондовой микроскопии (СЗМ), о котором уже упоминалось в [3]. Когда разработчики первого сканирующего туннельного микроскопа (СТМ) Герд Бинниг и Генрих Рорер объявили о том, что с помощью иголки, видимой невооруженным глазом, можно наблюдать отдельные атомы проводящих образцов (патент US4343993 от 10.08.1992), многие ученые в это не поверили. И только после присуждения Биннигу и Рореру Нобелевской премии по физике в 1986 году пришло прозрение, и работы по этой тематике во всем мире активизировались. В 1988 году был получен патент US4724318 на атомно-силовой микроскоп (АСМ), позволяющий исследовать диэлектрики на атомарном уровне, а далее количество разработок и патентов в этой области стало увеличиваться по экспоненте.
Закончить экскурс о непростых путях развития новых технологий хочется следующим примером. История создания компьютеров насчитывает уже около двух столетий, в частности, любопытнейший прогноз о широчайшем их использовании был сделан в середине XIX века Адой Лавлейс, дочерью английского поэта Байрона [4]. Серьезные практические разработки в этой области появились в 40-х годах XX века, но директор IBM Томас Уотсон в 1943 году заявил: "Я думаю, на мировом рынке можно будет продать штук пять компьютеров".
Так что же делать, если технология разработана, приносит результаты, но находится на первой стадии развития, когда мировые авторитеты считают, что этого быть не может или она никому не нужна. Ждать, пока ее все не начнут использовать, или все-таки попытаться запатентовать, несмотря на мнение авторитетов? В том случае, если разработчика помимо осознания своего величия интересует и финансовая сторона вопроса – разумеется, патентовать! Проблемы защиты изобретений, созданных на основе открытий, затрагивались в [5, 6]. В 4-м номере журнала "Наноиндустрия" была опубликована статья "Патентование способов в области высоких технологий", посвященная тактике защиты способов, в том числе, посредством патентования устройств. Теперь рассмотрим подходы к защите принципиально новых технологий.
Патентование способа
детекции токсичных белков
Первый пример касается способа детекции токсичных белков на основе сканирующей зондовой микроскопии [7], заявленного в 2003 году. В XX веке анализ токсичных белков выполнялся на основе вторичной информации, которая появлялась после их взаимодействия с моноклональными антителами, что удлиняло и усложняло процесс, а также делало его менее чувствительным. В новом решении предлагалось сначала, как и в известных технологиях, обеспечить условия взаимодействия моноклональных антител с токсичными белками, а потом выполнять непосредственное измерение размеров образовавшихся кластеров с использованием АСМ. Диаметр антитела составляет примерно 4 нм, но после взаимодействия с токсичным белком он увеличивается примерно в 1,5 раза. Казалось бы, очень просто: взяли подложку, закрепили на ней антитела, измерили их размеры, нанесли анализируемый раствор, высушили и провели второе измерение. Если характерные размеры выступов на поверхности не изменились, то в растворе токсичных белков нет, а если увеличились в 1,5 раза – то есть. Но это только в теории.
Изобретение родилось у группы биологов и физиков, специалистов в зондовой микроскопии. Биологи предложили технологии очистки подложек, закрепления на них антител, приготовления раствора с токсичными белками, удаления из него примесей и сушки подложек для проведения зондовых измерений. Физики предложили методики измерения достаточно специфических объектов с использованием АСМ. Проблема была в том, чтобы адаптировать эти две технологии друг к другу. На уровне интуиции, основанной на глубоком знании процессов, предполагалось, что объединение возможно, но практическая реализация способа требовала не менее года. Предложенное решение было принципиально новым, но работы в этом направлении в мире велись активно, и изобретатели решили "застолбить" технологию до ее полной реализации.
Был предпринят мозговой штурм для создания максимально полной зонтичной формулы изобретения, и способ получил развитие. Планировалось проводить следующие исследования: на четырех тестовых полях подложки (эталонном, нейтральном, промежуточном и рабочем); в жидкой среде и с активизацией тестовых полей ультразвуком перед иммобилизацией молекул антитоксичного моноклонального антитела и перед проведением процесса финишного измерения; с заморозкой образовавшихся кластеров после нанесения на них металлического покрытия; после создания на их поверхности заряда и ковалентных связей. К моменту подачи заявки RU2003121587 не было осуществлено ни одно из этих предложений, а главное, не было проведено измерений реальных размеров кластеров белок-антитело. Пока заявка рассматривалась, велись экспериментальные работы. Разумеется, экспертиза прислала запрос и поинтересовалась результатами измерений, подтверждающими возможность реализации способа. Ответ на запрос включал все теоретические соображения, подтверждающие возможность реализации способа, но опять без результатов измерений. Последовал второй запрос. Результатов все еще не было, поэтому, чтобы потянуть время, заявитель предложил устроить экспертное совещание, и к нему удалось получить первые изображения поверхности тестовых полей с антителами, но кластеры белок-антитело были пока слабо различимы. На совещании удалось склонить экспертов ко второй встрече, к которой как раз и были получены приемлемые изображения кластеров. А так как формула изобретения с самого начала была достаточно полной, да и в описании содержалось много потенциальных отличительных признаков, то после незначительной корректировки формулы изобретения патент был выдан. Экспертиза длилась более двух лет, поэтому фактически приоритет изобретения был получен на два года раньше подтверждения возможности реализации способа.
Патентование способа оценки качества вакцин
При патентовании способа оценки качества вакцин [8] был использован опыт, полученный в ходе разработки и патентования предыдущего способа. Суть изобретения также заключалась в измерении размеров нанометровых биологических объектов на поверхности специально подготовленных подложек. На такую подложку наносят вакцину с вирусными частицами и вирусными фрагментами. В частности, использовался препарат живой коревой вакцины, которая применяется в России для профилактики кори. После инкубации и удаления жидкости размер частиц исследовался с помощью СЗМ, а вывод о качестве вакцин делался по соотношению количества целых частиц и их фрагментов.
То, что можно измерить геометрические параметры подобных биологических объектов, подтвердилось при разработке предыдущего способа – это упрощало задачу патентования. Но на момент подачи заявки не все проблемы практической реализации способа были решены. Например, частицы часто сливались друг с другом. Эта проблема была решена путем подбора вариантов инкубации, а также посредством разведения вакцины в достаточно широком интервале (от 1:1000 до 1:10000). Проблема подсчета частиц, расположенных на границе, решалась благодаря второму сканированию с бóльшим размером скана. И, разумеется, режимы измерения зондовым микроскопом были максимально расширены: с использованием люминесцентных покрытий в режиме близкопольного оптического микроскопа; в режимах измерения твердости, модуля Юнга и трения; исследование усилий сдвига компонентов вакцины по поверхности подложки.
Все перечисленные методики были в первоначальных материалах заявки, но не все были реализованы на момент ее подачи. В процессе экспертизы, которая с применением уже опробованной тактики продолжалась более 2,5 лет, были достигнуты необходимые результаты, подтверждающие возможность реализации способа, и патент [8] был получен. На этот же срок дата приоритета опередила подтверждение возможности реализации способов.
Патентование способа обработки поверхности твердого тела
В качестве следующего примера рассмотрим способ обработки поверхности твердого тела [9]. Обычно технологию, которая патентуется в качестве способа, можно представить как последовательность действий. Сами действия, если они не похожи на манипуляции средневековых алхимиков с жабьими головами и змеиными хвостами, у эксперта подозрений не вызовут. Учитывая общий принцип развития науки, который говорит о том, что новое включает известное в виде частной составляющей, можно предположить, что новые технологии одновременно с новыми и подчас неожиданными результатами будут включать вполне прогнозируемые улучшения традиционных характеристик. Именно это и присутствовало в технологии, описанной патентом [9].
В изобретении при обработке твердых объектов было предложено, используя первый механизм 6 (рис.1) и второй механизм 13, осуществлять циклические перемещения инструмента 11 и обрабатываемого объекта 3 с определенным отношением частот. При этом движения произвольных точек инструмента 11 и объекта 3 задают разными траекториями циклоидальных кривых при дополнительной подаче ультразвуковых колебаний с определенным соотношением частот, которое обеспечивается первым 4 и вторым 12 устройствами генерации. В момент касания инструмента 11 и объекта 3 в область контакта можно подавать из устройства 19 раствор поверхностно активного вещества (ПАВ) на основе фторсодержащих олигомеров с добавлением ультрадисперсного алмазного абразива (УДА). Размер зерна УДА в данном случае может составлять около 5 нм.
Блок давления 16 инструмента 11 на объект 3 позволяет с определенной периодичностью во времени изменять давление в диапазоне от 2,5∙105 до 6,0∙105 Па, что повышает эффективность воздействия ПАВ и УДА на обрабатываемую поверхность объекта 3. Использование данного способа обработки обеспечивает шероховатость поверхности алмазной пластины (объекта 3) в диапазоне от 0,16 до 1,9 нм. Шероховатость поверхности алмазной пластины после обработки может достигать Ra=0,54 нм, среднеквадратическая шероховатость Rq=0,70 нм, размах высот Rmax=6,48 нм.
Описанный способ обработки сделал возможным проведение на поверхности твердого тела молекулярно-лучевой эпитаксии, что позволило вырастить на алмазных пластинах монокристаллическую пленку кремния.
При проведении экспериментов также выяснилось, что существуют дополнительные технические результаты, которые не имеют на данный момент времени однозначного теоретического объяснения, да и многие корифеи науки шли по пути Ферми и Эйнштейна (о чем мы говорили выше) и не хотели признавать необычные результаты экспериментов. И, чтобы подстраховаться, эти результаты в заявке не приводились, что позволило без всяких затруднений получить патент. Тем не менее частично эти результаты были опубликованы в открытой печати со ссылкой на устройство, аналогичное изображенному на рис.1, то есть защита технологии осуществлялась комплексно: и посредством патентования, и посредством защитных публикаций.
Патентование принципиально новых технологий, признанных научной общественностью
Четвертый пример касается патентования принципиально новых технологий, описанных в научных публикациях и признанных научной общественностью. Положительным следствием этого является то, что проблем доказательства промышленной применимости технологии быть не должно, так как можно сослаться на предыдущие публикации в качестве примеров ее использования. С другой стороны, если с момента публикации до даты приоритета (подачи заявки) прошло более шести месяцев, то, согласно статье 1350 п.3 Гражданского кодекса, экспертиза может противопоставить эти публикации патентуемой технологии и не признать ее патентоспособной.
Об открытии явления радиационной сверхтекучести рентгеновского излучения, обеспечивающей формирование высокостабильного рентгеновского квазимонохроматического потока наноразмерной ширины при прохождении его между двумя рефлекторами, расположенными на расстоянии 100–200 нм между собой, уже упоминалось в [5, 6]. Здесь рассмотрим его под другим углом.
Суть эффекта радиационной сверхтекучести рентгеновского излучения заключается в следующем. Рентгеновское излучение заводят в зазор 1 (рис.2) между стенками 9, 10 рефлекторов 2, 3, и оно, вопреки прежним представлениям, не только через него проходит, но и меняет свои характеристики в лучшую сторону и может использоваться с высокой эффективностью в широком круге областей, например, нанодифрактометрии, дефектоскопии, спектрометрии, рентгенолитографии. Но при подготовке заявки на высокостабильный волноводно-резонансный формирователь потока рентгеновского квазимонохроматического излучения (RU2010116853, поданная 29.04.2010) пришлось учитывать предыдущие публикации и иметь в виду, что основные признаки формирователя потока были описаны до начала работ по подготовке этой заявки, в 2004 и 2007 годах, в известном зарубежном журнале X-RAY SPECTROMETRY. Учитывая этот факт, пришлось формулу изобретения строить на основе конструктивных особенностей устройства: выполнения корпуса 4 герметичным; использования входных и выходных рентгенопрозрачных окон, выполненных из майлара; различных вариантах выполнения стенок 9, 10 и торцов рефлекторов 5, 6, 7, 8; применения разнообразных материалов рефлекторов 2, 3 и их покрытий; введения дополнительных рефлекторов с различными формами и углами расположения отражающих поверхностей.
В данной ситуации зонтичная патентная защита новой технологии была осуществлена через патентование устройства. Тем не менее, в каждой конкретной ситуации необходимо учитывая степень раскрытия технологии в предыдущих публикациях, чтобы верно выбрать объект патентования. И, разумеется, в любом случае формулу изобретения следует готовить с максимальным количеством зависимых пунктов, а в описании приводить максимальное количество вариантов их исполнения.
В заявке RU2010116853 благодаря полноте первичного описания удалось отстоять 11 зависимых пунктов формулы, что позволило защитить достаточное количество вариантов развития нового направления, связанного с открытием сверхтекучести рентгеновского излучения. Следует также заметить, что одновременно с регистрацией этой заявки, была подана заявка RU2010116852 на формирователь малорасходящихся потоков излучения. Эта заявка не включала описание какой-либо новой технологии, тем не менее, в конструкциях обоих изобретений было много общего. С одной стороны, необходимо было грамотно разнести похожие признаки по двум заявкам, с другой – возникло желание хоть что-то похожее на новую технологию вставить во вторую заявку, на случай отклонения первой. Это было сделано введением в 7-й и 8-й пункты формулы изобретения рентгеновских зеркал специальной формы. Всего в этой формуле было 14 зависимых отличительных пунктов, и патент был получен 27.06.2013 [10]. Если бы первая заявка была отклонена, он мог бы сыграть некую имиджевую роль, связанную с новой технологией.
Таким образом, патентование новых технологий возможно: до их полной реализации; в случае получения результатов, выходящих за рамки традиционных представлений сегодняшнего дня; а также после раскрытия сущности технологий неограниченному кругу лиц.
Литература
Каку М. Физика невозможного // Пер. с англ., 3-е изд. – М.: Альпина нон-фикшн, 2011, с.349.
Филонов М. Когда авторитеты ошибаются // Изобретатель и рационализатор, 2014, № 3.
Соколов Д.Ю. Как создается выдающееся изобретение // Наноиндустрия, 2013, № 1.
Вовк Е.Т. Ада Лавлейс – гений в обличии феи // Потенциал, 2010, № 12, с. 23.
Соколов Д.Ю. Патентование изобретений, основанных на открытиях // Патенты и лицензии, 2010, № 9.
Соколов Д.Ю. Патентование изобретений в области высоких и нанотехнологий. – М.: Техносфера, 2010, 135 с.
Патент RU2267787. Способ детекции токсичных белков на основе сканирующей зондовой микроскопии. 2006.
Патент RU2339036. Способ оценки качества вакцин. 2008.
Патент RU2494852. Способ обработки поверхности твердого тела. 2013.
Патент RU2486626. Формирователь малорасходящихся потоков излучения. 2013.
Отзывы читателей
